Я точно знаю: этот мост будет построен из тебя. (с)

Моя первое знакомство с австралийским писателем Маркусом Зусаком произошло в далеком 2014 году. И к счастью, это была не известная его книга “Книжный вор”, а неприметная “Я – посланник”. Я была в восторге от неё, до этого я не читала таких романов, поэтому была под огромным впечатлением. Не знаю, как сейчас бы я отреагировала, но экспериментировать не хочу. Пусть останутся приятные воспоминания)
Потом был его бестселлер “Книжный вор”. Не то, чтобы он мне не понравился (даже наоборот), просто я не любительница литературы про войну. Уж очень тонкая грань между хорошим романом на эту тему и пафосным чтивом. 

Когда вышел роман “Глиняный мост” (Bridge of Clay) в 2018 году, я сразу же добавила его в вишлист, но только сейчас смогла до него добраться. Мне однозначно понравилась книга, но некоторые нюансы мешали мне в неё влюбится.

Аннотация близка к истине:

Пять братьев Данбар жили в идеальном хаосе своего дома — без родителей. Пока однажды вдруг не вернулся отец, который когда-то их оставил. У него странная просьба — он хочет, чтобы сыновья согласились построить с ним мост. 

Откликается Клэй, мальчик, терзаемый давней тайной. 
Что случилось с ним в прошлом? 
И почему он должен принять этот вызов? 

«Глиняный мост» — история подростка, попавшего в водоворот взрослой жизни и готового разрушить все, чтобы стать тем, кем ему нужно стать. Перед ним — только мост, образ, который спасет его семью и его самого.

Роман начинался как детективная история про убийцу и потерянного брата, но буквально через 10 страниц он превратился в семейную драму. Причем семейную драму, где описаны отношения между братьями, отношения между детьми и родителями, отношения между родителями, а также взросление этих самых родителей.

Хотя, конечно же, эта книга о боли. О боли утраты, боли брошенности, боли потерянности и боли вины. У счастливой семьи, где есть любящие родители, пятеро детей всё меняется, когда один из них заболевает. И вот тогда приходят рука об рука боль и страх.

Скажу честно, мне очень тяжело дались первые страницы (скорее десятки страниц). Маркус Зусак использовал для книги необычный слог, благодаря чему всё оживало. Вот пару примеров, о чём я:

 Они снова погрузились в страдание.
 Пользоваться жизнью им было совестно.
 Особенно радостью забвения.

я здесь, на кухне, ночью – в полузаросшем речном устье электрического света

Сгорбленный, весь какой-то поломанный. Пустыня в пиджаке.

В умирании передышек не бывает, оно неотступно и неослабно. Глупо, конечно, так формулировать, но с этого времени уже это тебя не заботит. Умирание на удвоенной скорости.

Но как я писала выше, вначале я прям продиралась через текст, перечитывая раз за разом предложения, абзацы. Но потом словила себя на мысли, что история как будто полилась. Я перестала “страдать” над книгой, а наоборот, меня словно несло быстрым течением, успевая на своём пути наслаждаться новыми сравнениями или же фразочками автора.

Маркус Зусак, благодаря этому стилю, смог воссоздать у меня в голове всю картину. Тут важен не только сюжет, но и визуализация. Я вижу как свет проходит через Окружность, как лучи падают на Кэри, слышу как играет Моцарт, чувствую запахи красок или же травы. Для меня эта книга стала фильмом, а скорее всего сериалом со своей атмосферой. Атмосфера… Я ощущаю её в виде последних лучей заката: мягкие, красивые, но печальные. Возможно, это связано с тем, как автор описал своих персонажей. Какими бы они не были: хулиганы и оторвы, но мы чувствуем любовь писателя к каждому из них.

Что же мне не понравилось? Признаюсь, видимо я тупа, но эти аллюзии, скрытые смыслы и подсмыслы действительно прошли мимо меня. Название героев, Гомер со своей “Одиссеей”, Микеланджело и строительство моста были для меня too much. Да и не очень я хочу верить, что мост олицетворяет соединения прошлого и будущего, или же примирение отцов-детей, или что-то в этом роде. Пусть для меня книга будет просто про Клэя и его семью.

Итог: закончив роман, я поняла, что мне не о чем думать. Очень часто, чтобы начать новую книгу, нужно “отпустить” предыдущую, то есть обдумать её, разобраться в ней и в себе. Здесь же у меня такого чувства не было. New York Times написал «Книга, которая может изменить вашу жизнь». К сожалению, не могу согласиться, что прям изменит, но, возможно, затронет струны вашего сердца.